"Это иллюзия, что фотографии сделаны с помощью камеры. Они сделаны глазом, сердцем и головой.

Анри Картье-Брессон

Дайте мне музей и я заполню его.

Пабло Пикассо

Интегрирование художественного объекта из иной социокультурной системы в музейную экспозицию существует в выставочной практике не одно десятилетие. Эти технологии позволяют расширить смысл музейной коллекции, подчеркнуть её ценности и создать новый контекст её основным векторам. Неожиданное соседство способно превратить традиционный артефакт в актуальное произведение современного искусства, вернуть ему первичную чувственную природу и придать интеллектуальную остроту, свойственную сегодняшнему дню.

Именно формирование этой образности преследует и достигает в своих целях творческого успеха Владимир Амодео. Его художественные акции в Самарском художественном музее наглядно продемонстрировали не только рождение новых инсталляционных форм в рамках музейного собирания, но и отметили её качество, естественный и органический дизайн экспозиции и, главное, открыли в этом диалоге новые черты произведений, вступивших в уникальную беседу, в реальное общение с работами современного художника, разрушив, таким образом, устойчивость консервативных межъязыковых границ. Разные жанры - живопись и скульптура, контрастные фактуры - бронза и камень, конфликтные сюжеты - аскетическое свидетельство и интимная сцена, абстрактная конструкция и пластика женской фигуры - в этой системе координат начинают циркулировать на одном и том же уровне, как единицы одного и того же пространства, как частицы одной и той же материи.

Поэтические образы Владимира Амодео открываются как единый процесс созидания, в котором мастер, сталкивая, казалось бы, прежде несоединимое, в реальности приводит его в новое согласие, а останавливая - формирует особое движение. В этот момент рождающаяся художественная структура, возникающая из непрерывного перемещения её отдельных артефактов, приобретает монументальный характер, включая в себя эпическое и интимное. Вместе с тем каждое высказывание Владимира является открытым, незамкнутой фигурой, которая своей разомкнутой гранью переливается в другие формы и пластические состояния. Рассматривая эти объекты, осознаёшь, что проследить, где кончается один художественный организм и начинается другой практически невозможно. Они неуловимо проникают друг в друга, взаимоотражаясь всплывают, контрастируя и сливаясь. Можно сказать, что тот путь, которым следует поэтика Владимира Амодео не является собственно ни хронологическим, ни путём повествовательным, когда одно событие рождает другое. В этой визуально-смысловой системе, скорее, содержится позиция астролога, которого интересует конфигурация случайных событий в момент наблюдения, а совсем не причины, обусловившие эту случайность, т.е. сама тайна, лежащая в основе творчества. На смену восприятия времени как чистой последовательности в своих "инсталляциях" художник привносит в искусство ощущение его мгновенности, точечности. Поэтому и героинями его пластики являются чаще всего балерины, персонажи, отличающиеся «пуантелистической» артистичностью движений, где гармония открывается в феноменальности незримости конфликта.

В этом свете традиции культуры представляются как "встречи несоединимого", как энергии, объединяющие экзистенциальные связи и пределы художественного опыта, как обнажение кодов, лежащих в основе искусства. Как например - фигуры, символизирующие косцов - ритуальных персонажей Амодео, случайно попадая в ракурс экспонирования "Чёрного квадрата" К.Малевича, открывают следующую фазу в эволюции великого представителя авангардной мысли, знаменуя его возвращение в конце жизни к образу человека. Их силуэты превращаются в проекции, в тени крестьян последнего периода Малевича, рифмуясь с лучами побежденного Солнца и наглядно символизируя на фоне легендарной супрематической геометрии трагизм и величие его творческой судьбы.

Художник превращается в свидетеля происходящего, оставляя за собой право сделать главным в этом "театре в рамках музея" главным действующим лицом язык, акт говорения, рассказывая нам другую, обновленную историю искусства, где внутренний мир произведения переходит во внешнюю, находящуюся перед нами, как на сцене, реальность. И тогда зритель сам обнаруживает возможность оказаться в этом спектакле, стать его героем и зафиксировать в инструментальности selfie свою роль в заполненной вспышками камер сегодняшней «божественной комедии». Небольшая по размеру скульптура Владимира Амодео становится для посетителя выставки волшебной дверью, ведущей в магический мир, в котором царствует согласие и исполняются все желания.

Свои композиции художник располагает так, чтобы мы не ощущали их музейную дистанцированность, они всем своим строем утверждают пространство экспонирования как душевное поле, объединяющее всех нас в энергиях культуры, её демократичности, в том свободном единении, которое рождается только во сне. В этой парадоксальной, сновидческой близости танцовщицы Владимира Амодео становятся медиаторами, проводниками в иные, абсолютно счастливые измерения, в мир Серебряного века, поэзии Александра Блока и балетов Сергея Дягилева. И здесь у каждого из нас открывается естественное желание и простая мысль сохранить уникальное мгновение, удостоверить реальность этого неповторимого события и оставить его в памяти хотя бы с помощью камеры мобильного телефона."

Виталий Пацюков

Член-корреспондент Российской Академии художеств