Самарский художественный музей представляет первую в истории Самары персональную выставку выдающегося российского абстракциониста, классика послевоенного неофициального искусства Юрия Злотникова (Москва). С этим именем связан целый этап развития российского искусства второй половины ХХ века. В ситуации культурной катастрофы, вызванной десятилетиями тоталитаризма, когда современное искусство потеряло весь энергетический заряд авангарда, именно творчество Злотникова явилось мостиком, связавшим художественные поиски послевоенного времени с достижениями русской культуры первой четверти века.

Творчество Злотникова было оппозицией не только «правому» крылу советского искусства, от официоза до разрешенного «молодежного» сюрреализма, но и "левому", нонконформистскому лагерю  — как поколению «шестидесятников», так и более позднему московскому концептуализму. Художник преобразовал жизнестроительный импульс модернизма, у которого на всем протяжении советской истории не находилось широкого адресата. И сегодня, когда в актуальном российском искусстве вновь поднимается вопрос о формальном языке изображения, роль творческих достижений Злотникова трудно переоценить. Пространство, форма, цвет, движение, ритм – таковы центральные темы художника, за каждой из которых стоят вопросы широкого философского и естественно-научного плана. В экспозицию вошло около сорока работ мастера разных лет. 

«Злотников воспринимал русский авангард не как закончившуюся эпоху, по которой возможны только ностальгия или ирония, а как еще вполне актуальную модель для продолжения поисков. Его первая и самая известная серия работ — создававшаяся в 1957-62 годах «Сигнальная система» — наверное, самое значительное явление русского послевоенного абстракционизма. По набившему оскомину разделению оттепельных интеллектуалов Злотников скорее физик, чем лирик. Его «сигналы» — полосы, пятна, точки и множества на белом холсте — были попыткой научного исследования самого строения живописи, ее воздействия, основополагающих реакций зрителя на микроскопические единицы искусства. В этом смысле ранний Злотников, несмотря на свой отчетливый минимализм, из великих абстракционистов ближе всего к размашистому Кандинскому. Однако если Кандинский скорее шел от живописи к подобию науки, со Злотниковым было наоборот. «Сигнальная система» — художественное продолжение разлитых в воздухе советских шестидесятых увлечений психофизиологией и кибернетикой, можно их увязать и с появившейся вскоре семиотикой» («Ъ-Weekend»).

«При всем интересе к техническим достижениям цивилизации и к научным проблемам, Злотников подходит к ним как художник, опирающийся прежде всего на творческую интуицию. А это означает, что перед нами не только исследователь закономерностей окружающего мироздания, но созидатель собственного космоса. <…> Пространство доминирует здесь над формой и цветом. <…> всюду можно видеть, как штрихи и формы парят в удивительно энергетически активном пространстве, занимающем все паузы и промежутки между линиями каждой композиции и диктующем их направление. Приверженность приоритету пространства над объемом и всякой формой, и об этом можно говорить уверенно – удел художников, которым внятны универсальные, общечеловеческие, глобальные проблемы» (Андрей Толстой).

«Его искусство, как и его суждения об искусстве, лишены восторженного придыхания и даже примеси мистического, часто фальшивого, восторга. То есть абстракция — это весьма конкретная вещь; как Злотников говорит, рентген для интеллектуальных способностей, вернее — способностей не включать интеллект, где не след» (Константин Агунович, «Афиша»).